В ряду мировых авантюристов Яков Блюмкин стоит чуть пониже Наполеона и чуть повыше Джохара Дудаева. Его биография - из сплошных контрастов: он подписывал смертные приговоры, убивал людей - и дружил с Маяковским и Есениным.

Отец советского шпионажа, окутавший разведсетью едва ли не все страны Ближнего и Дальнего Востока, он погорел, вербуя влюбленную в него девицу. Сегодня он был бы Дмитрием Якубовским: кстати, древними рукописями и реликвиями тоже приторговывал. Да и внешне походил на "генерала Диму" - широкоплечий, полный, губастый, самоуверенный.

Кровь и любовь Якова Блюмкина

Яшу Блюмкина убивали многажды. Как-то раз его приговорили к смертной казни левые эсеры - за отступничество. Он сидел в летнем кафе на Крещатике, когда к нему подошли двое и принялись палить в упор. Звенела музыка в саду, так что выстрелов никто не слыхал. Блюмкин опрокинулся вместе со стулом.

В бессознательном состоянии его отвезли в больницу. Эсеры узнали, что предатель жив, и решили довести начатое до конца: кинули гранату в больничное окно. Блюмкин , однако, к тому времени настолько пришел в себя, что успел выскочить в то же самое окно за секунду до взрыва.

Левых эсеров, прежних соратников по партии, Блюмкин тем не менее продолжал бояться. Уже в Москве всякий раз, идя домой из своего любимого "Кафе поэтов", он умолял приятелей не оставлять его одного - Есенин , Мариенгоф , Кусиков и Шершеневич провожали его по очереди.

Однажды, когда они уже подходили к дому, раздался окрик: "Стоять!" Блюмкин кинулся наутек, поэты за ним. Грянули выстрелы. Пули пробили в двух местах шляпу Блюмкина , после чего он почел за лучшее остановиться. Выяснилось, что их обстреляли не эсеры, а агенты с Лубянки: ЧК ловила бандитов. Блюмкин тотчас осмелел и принялся уверять, что, если б он открыл ответный огонь, чекистам бы не уцелеть: стрелял он изумительно.

С тех пор его убивали еще шесть раз: дважды холодным оружием, четыре раза - из браунинга и нагана. Его хранила какая-то тайная сила, пока в очередной раз не подвела боевая подруга .

Зарубина .

Зарубина

К женщинам он вообще был неравнодушен. Страсти в его жизни бушевали нешуточные, и боевые подруги попадались прямо роковые. Левоэсеровскую расправу, например, инспирировала эсерка-боевичка Лида Сорокина, чернобровая красавица, с которой у него была сумасшедшая любовь в 1918 году.

В 1929-м Блюмкина выдала чекистам его пылкая возлюбленная Лиза Горская . Ее как раз собирались вычищать из партии, и она, рассчитывая сохранить членство в ВКП(б), настучала на милого дружка-троцкиста.

Впрочем, и здесь звериная интуиция поначалу не подвела Блюмкина : в ночь, когда его ожидала на квартире чекистская засада, он остался у давнего друга - поэта Сергея Городецкого . Не помогло: на другой день все равно взяли и вскоре расстреляли. За связь с Троцким , которого Блюмкин боготворил.

Не будучи большевиком вполне, он оставался фанатиком террора и авантюризма. Бесценный кадр самых горячих лет революции, Блюмкин подлежал уничтожению при первых признаках ее окаменения. И был ликвидирован в самый канун тридцатых тридцати одного года от роду, прожив жизнь, приключений и перемен в которой хватило бы на десятерых.

Толстый и тонкий

Его внешность описывалась многими, и всегда по-разному. "Невероятно худое, мужественное лицо обрамляла густая черная борода, темные глаза были тверды и непоколебимы", - писал троцкист Виктор Серж, впоследствии арестованный чекистами и выпущенный лишь по просьбе Ромена Роллана.

Со временем невероятно худое лицо преобразилось в довольно круглое, и поэтесса Ирина Одоевцева вспоминала о нем уже как о мордатом чекисте, ражем и рыжем (впрочем, цвет волос он менял неоднократно).

Другой современник изображает Блюмкина широкоплечим, довольно упитанным, пухлогубым, черноволосым. Поэт Мариенгоф упоминает "жирномордость" Блюмкина да к тому же добавляет, что пухлые его губы были всегда мокрыми и при сильном волнении он забрызгивал слюной всех окружающих.

На фотографиях не разберешь, толст он или худ: щеки скрывает борода. Зато вышеупомянутый Виктор Серж вспоминает Блюмкина в Академии Генштаба: "Его суровое лицо было гладко выбрито, высокомерный профиль напоминал древнееврейского воина".

"Древнееврейский воин" увлекался собственным имиджем, декламировал вслух стихи Фирдоуси... Словом, Блюмкин был многолик.

Крестный отец контрразведки начинал с убийства посла

Самый загадочный террорист двадцатого века родился в 1898 году в местечке Сосница Черниговской губернии в семье приказчика. Он штудировал Талмуд, учился в электротехнической мастерской, работал посыльным в разных магазинах и конторах... Во время первой мировой войны окончил Одесское техническое училище, хаживал в эсеровские кружки, дружил с местными анархистами, а в 1917 году переехал в Харьков, где эсеры создали мощную организацию.

Эсеры послали неофита проповедовать в Симбирск, на родину Ленина, где его, тогда девятнадцатилетнего, избрали членом Симбирского совета крестьянских депутатов (хотя к крестьянам Блюмкин сроду не имел никакого отношения).

После октябрьского переворота Блюмкин поступил рядовым в 1-й Одесский добровольческий железный отряд, который составлял ядро Третьей советской украинской армии. Отряд сражался на румынском фронте, как раз там, где нынче буйствует самостийное Приднестровье. Блюмкин довольно быстро дорос до помощника начштаба армии, а в апреле восемнадцатого, когда армия приказала долго жить, возник в Москве.

Его тут же приняли в охрану ЦК партии левых эсеров. В июне восемнадцатого по левоэсеровской рекомендации едва-едва двадцатилетний Блюмкин был принят в ВЧК на должность заведующего отделением по борьбе с международным шпионажем.

Он стал крестным отцом советской контрразведки

Самый яркий эпизод его биографии - убийство Мирбаха 0 6 июля 1918 года. Германского посла приговорил к смерти ЦК партии левых эсеров. Эсеры надеялись, что после этого Германия разорвет дипломатические отношения с Россией и погибнет в борьбе с рабоче-крестьянской республикой, подтачиваемая изнутри гражданской войной с собственными коммунистами.

Мир с немцами представлялся эсерам непозволительным конформизмом и вообще отступлением от принципов мировой революции (которую Ленин в марте восемнадцатого публично назвал "красивой сказкой").

Опровержение : В этом материале говорится об участии известного авантюриста Я.Блюмкина в Центрально-Азиатской экспедиции (1925-1928 г.г.)выдающегося художника, философа, общественного деятеля Н.К.Рериха. Информация, вероятно, взята из опусов скандального журналиста Олега Шишкина.На самом деле работы О.Шишкина не соответствуют действительности и являются клеветой, что подтвердило судебное заседание сперва в Тверском межмуниципальном районном суде Центрального административного округа г. Москвы, а затем в Московском городском суде. С редакции " Сегодня" (в которой появились первые публикации Олега Шишкина) было взыскано 1,5 млн. рублей за оскорбления, нанесённые Международному Центру Рерихов и его вице-президенту Л.В. Шапошниковой.

С уважением,

Скородумов Сергей Владимирович , главный специалист комитета по ООС Администрации Ярославской области

Яков Блюмкин Личный враг Сталина

Пора, пора пришла Блюмкина «убить». Ну сколько можно о нем писать, не так ли? Но нужно соответствующее настроение. И кое-что прочитать о нем еще. А все это требовало времени, вот и пришлось подзадержаться с окончанием этого незаурядного человека. Явно незаурядного, хотя и со знаком минус. Итак, предыдущий материал закончился на том, что вроде бы всё было у Блюмкина хорошо.

Участники тех событий: Л.Д. Троцкий с женой Натальей и сыном Львом в Алма-Ате в 1928 году.

На самом же деле тучи над Блюмкиным уже сгущались... А началось все с того, что когда он возвращался из «командировки» назад в Москву, то сделал остановку в Стамбуле, и там вроде бы случайно встретился с сыном Троцкого - Львом Седовым. Сам Троцкий потом написал, что их встреча была случайной. Но ведь Блюмкин с 1921 года работал на Троцкого и заслужил его одобрение, а добиться его было совсем не просто. Как бы там ни было, а сын свел его с отцом. Встреча бывшего «шефа» с его бывшим подчиненным состоялась 16 апреля 1929 года.

Блюмкин признался Троцкому, что сомневается в «линии Сталина», и спросил совета: продолжать ли ему работать в ОГПУ, или же уйти их него и сделаться подпольщиком. Понятно, что, находясь в ОГПУ, Блюмкин мог принести оппозиции много пользы. Правда Троцкий не мог понять каким образом явный троцкист по взглядам мог продолжать карьеру в органах, причем так, что его никто ни в чем не подозревал. Блюмкин ответил ему на это так, что мол, его начальство на его прошлое внимания не обращает, поскольку он незаменимый специалист по части террора.

Тут возникает своего рода «вилка обстоятельств», о возможности которой не следует забывать. Встреча Блюмкина с Троцким могла - А могла быть провокацией ОГПУ, и тогда чтобы он не говорил на ней значения не имело, поскольку он выполнял задание и стремился завоевать доверие Троцкого. И могло иметь место обстоятельство Б – он действительно находился на позициях троцкизма и хотел вести борьбу со сталинским режимом.

А вот здесь явно стоит прервать наше повествование о Блюмкине и немного поговорить о троцкизме, прежде всего потому, что этот термин почему-то пользуется на ВО большой популярностью. Уверен, что многие из тех, кто говорит и пишет здесь о троцкизме, понятия не имеют о том, что это такое. В лучшем случае смотрели что это такое в Википедии, что уже можно считать за «подарок судьбы». Между тем на самом деле все очень и очень просто. Не надо думать, что «троцкизм» - это какая-то революционная теория, и что автором ее является Троцкий. Не было такой теории. Никаких «трудов», ее обосновывающих, Троцкий тоже не написал. А что было? А было то, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс в свое время пришли к выводу, что социалистическая революция победить в одной стране не может, что даже если такое и случится, поражение ее неизбежно.

Точно так же считал и Троцкий. То есть он допускал, что революция может совершиться в какой-то одной стране. Сначала… Но потом она так или иначе должна будет охватить весь мир, то есть иметь перманентный характер, и именно ее идею (а вовсе не Троцкий!) выдвинули К.Маркс и Ф.Энгельс. И, кстати, В.И. Ленин сначала считал точно так же. Но после того, как свершился Октябрьский переворот, он вынужден был считаться с реалиями суровых будней и начал говорить о том, что… и свершиться она может в одной, отдельно взятой стране, и может победить.

Кстати, в этом с ним был совершенно не согласен и такой человек, как А. Богданов, ученый, писатель, автор нашумевшего в свое время романа «Красная звезда» (1908). В 1903 году он примкнул к большевикам, но уже в 1909 году его исключили из партии за занятие фракционной деятельностью. Причем Богданов считал возможным социалистическое переустройство общества, но был убежден, что после Октябрьской революции люди все еще не были готовы к тому, чтобы жить при социализме, и что должно будет пройти много времени для их подготовки. Иначе новое государство и та форма правления, что в нем будет установлена, имеют больше шансов перейти в тоталитарный режим с самой жесткой формой деспотизма.

Участник тех событий: Александр Александрович Богданов (настоящая фамилия - Малиновский, другие псевдонимы - Вернер, Максимов, Рядовой; российский ученый-энциклопедист, автор провидческого романа «Красная звезда». Идеологический противник В.И. Ленина. Родился в 1873 году, умер в 1928-ом, поставив на самом себе эксперимент по переливанию крови.

В своем романе он писал, что: ««предвидится не одна, а множество социальных революций, в разных странах, в различное время, и даже во многом, вероятно, неодинакового характера, а главное – с сомнительным и неустойчивым исходом. Господствующие классы, опираясь на армию и высокую военную технику, в некоторых случаях могут нанести восставшему пролетариату такое истребительное поражение, которое в целых обширных государствах на десятки лет отбросит назад дело борьбы за социализм; и примеры подобного рода уже бывали в летописях Земли. Затем отдельные передовые страны, в которых социализм восторжествует, будут как острова среди враждебного им капиталистического, а частью даже докапиталистического мира. Борясь за свое собственное господство, высшие классы несоциалистических стран направят все свои усилия, чтобы разрушить эти острова, будут постоянно организовывать на них военные нападения и найдут среди социалистических наций достаточно союзников, готовых на всякое правительство, из числа прежних собственников, крупных и мелких. Результат этих столкновений трудно предугадать. Но даже там, где социализм удержится и выйдет победителем, его характер будет глубоко и надолго искажен многими годами осадного положения, необходимого террора и военщины, с неизбежным последствием – варварским патриотизмом». Что ж – именно так все и получилось в нашей стране. И именно такого патриотизма, кстати говоря, у нас сегодня предостаточно. Так что можно сказать, что Богданов «как в воду глядел». Но вот Ленину такие его взгляды совсем не понравились и именно поэтому пути Богданова и Ленина разошлись навсегда. И вышло так, что близкий к нему вначале, Богданов стал со временем все больше отдаляться от ленинского видения «нового мира». А затем близкие друзья и единомышленники, Богданов и Ленин расстались уже настоящими врагами.

И точно так же получилось и у Троцкого со Сталиным. После смерти Ленина Троцкий продолжал утверждать, что все, что совершается в СССР, должно следовать одной цели – перманентной революции, соответствующей взглядам Маркса и Энгельса. Ну, а Сталин придерживался другой точки зрения: что раз уж история дала нам шанс, то нужно им воспользоваться. Грубо говоря, Троцкий требовал поставить рабочих к станкам, а крестьян к плугам, чтобы ковать и кормить мировую революцию, а Сталин требовал того же… но только ради укрепления отдельно взятого государства, а революционному движению во всем мире помогать постольку поскольку. А вот когда СССР окрепнет… вот тогда можно будет всерьез подумать и о мировой революции. А еще был важный вопрос о власти. То есть кому вести страну. И тех, кто в данном вопросе выступал за Троцкого, стали называть троцкистами (то есть «сторонниками Троцкого»), а тех, кто был сторонником Сталина – сталинистами. Только и всего. Два пути. Два вождя. Две группы сторонников. И никаких новых теорий, кроме двух уже созданных: К.Маркса и Ф.Энгельса, и В.Ленина. В этом плане Троцкий являлся самым настоящим марксистом, а вот Ленин занялся тем, что подверг марксизм ревизии и, следовательно, может быть вполне назван… ревизионистом, хотя, понятно, что таким грубым словом его никто не называл, поскольку было сказано, что «марксизм не догма, а руководство к действию».

То есть Троцкий, потерпевший поражение в открытой схватке со Сталиным (в «военном лагере ну кому хочется жить, да еще неопределенное время?!»), мечтал где только можно найти своих единомышленников, создать «левое» подполье и свергнуть ненавистного врага, который не понимал, что обречен на поражение в будущем. Начать надо было с доставки в СССР нелегальной литературы, возложив эту миссию на экипажи советских торговых судов, плававших за границу. Но Блюмкин заявил, что на уме у них одна контрабанда и продадут они ни за грош. Лучше было бы в Турции такой литературой нагрузить рыбацкую фелюгу и доставить ее в Закавказье. А уж оттуда рассылать по всему СССР.

Кроме того, Троцкий сказал Блюмкину, что сталинский режим развалится через три месяца, и что тогда его, Троцкого, опять вернут в Москву, где он очертит «генеральный» путь будущего развития страны. То есть нужно было просто напросто сколотить большинство из сторонников на руководящих постах и тогда, мол, все получится, само собой.

Затем Троцкий попросил Блюмкина жене своего сына, или Платону Волкову - мужу своей старшей дочери, две книги, в которых симпатическими чернилами были написаны указания его сторонникам. Но Блюмкин этих книг никому так и не передал, хотя и оставил их у себя. Это была его первая ошибка на пути к расстрельной стенке, а вторую он совершил в октябре 1929 года, рассказав о встрече с Троцким Радеку, Преображенскому и Смигле.

Участник тех событий: Карл Бернгардович Радек (псевдоним Radek – выбран в честь персонажа австрийской юмористической печати, настоящее имя Кароль (Карл) Собельсон, – советский политический деятель, секретарь Коминтерна, сотрудник газет «Правда» и «Известия». В Верхнеуральском политизоляторе 19 мая 1939 года забит до смерти И.И. Степановым, бывшим комендантом НКВД Чечено-Ингушской АССР, который сидел там за служебные прегрешения, но сразу же после этого был отпущен на свободу.

Однако эти люди меньше всего были достойны его доверия. Скажем так, считаясь большевиками, они не имели высоких моральных достоинств.

Радек так испугался, что тут же посоветовал Блюмкину немедленно сообщить обо всём «вождю». И Блюмкин пришел в ужас. То есть, видимо, встреча его с Троцким носила осознанный, а не случайный характер. Он даже решил добыть яд, чтобы иметь возможность отравиться в случае… «критических обстоятельств».

А затем Блюмкин и вовсе «лишился рассудка» и «поделился» свой тайной со своей любовницей и «коллегой» по работе в ОГПУ Любовью Горской, ну, а та тут же сообщила об этом куда следует. То есть бедняга забыл сразу две очень мудрые пословицы: немецкую – «что знают двое, то знает и свинья», и арабскую (а ведь жил на Востоке!) – «провинившийся язык отрубают вместе с головой!». Затем он ей сказал, что ошибку осознал и начал писать покаянное письмо в ЦКК (Центральную контрольную комиссию) ВКП(б), и вроде бы решил отдаться на милость суда партии. Но письмо это почему-то так и осталось неотправленным.

Непосредственный начальник Блюмкина и большой его покровитель - Трилиссер никаких действий в отношении Блюмкина решил пока не предпринимать. То есть тут на горизонте вроде бы замаячило «обстоятельство А». Но тут действовать начал сам Блюмкин - остриг волосы, сбрил усы, а багаж отправил на Казанский вокзал.

Участница тех событий: Елизавета Юльевна Горская – Елизавета Юльевна Зарубина (также известная как Эстер Иоэльевна Розенцвейг; 31 декабря 1900, Ржавенцы, Хотинский уезд, Бессарабская губерния – 14 мая 1987, Москва) – советская разведчица, подполковник госбезопасности.

15 октября 1929 года он встретился с Горской и вместе с ней поехал на вокзал. Там выяснилось, что поезд в Грузию идет только завтра. Тогда Горская предложила Блюмкину переночевать у нее на квартире, и он опять-таки согласился («как дурак» между прочем), да еще и рассказал ей, что решил «залечь на дно», пока не улягутся страсти с троцкизмом, и пересидеть это время у друзей в Закавказье.

Тут-то его и «повязали» чекисты, поскольку Лизонька Горская работала не только в ОГПУ, но и на ОГПУ, и вступила в интимную связь с Блюмкиным по прямому указанию «сверху», да еще и разыгрывая при этом человека, разочарованного в сталинском режиме.

Но есть и другая версия, суть которой в том, что Блюмкин признался Радеку еще до отъезда в Стамбул, что, мол, хочет встретиться с Троцким. Радек тут же донес об этом Сталину и за Блюмкиным установили наблюдение, в котором участвовала Лиза Горская – агент ОГПУ.

Известие, что Блюмкин арестован, буквально ошеломила повидавших виды чекистов и всю партийную элиту. Так, Г.С. Агабеков, бывший непосредственным начальником Блюмкина, потом писал, что не мог понять, как это тот, будучи признанным любимцем Дзержинского и имевший столько друзей на высоких постах, мог быть вообще арестован. И ясно, что приказ этот мог дать только сам Сталин.

Участник тех событий: Георгий (Григорий) Сергеевич Агабеков (настоящая фамилия - Арутюнов, 1895-1937) - сотрудник НКВД СССР, невозвращенец. Первый в ряду высокопоставленных сотрудников советской внешней разведки, бежавших на Запад в 30-х годах XX века. В августе 1937 года убит спецгруппой НКВД во Франции.

Опять-таки существует версия, что Блюмкин жил перед арестом на квартире народного комиссара просвещения А.В. Луначарского, известного, хотя и раскаявшегося троцкиста. Причем, когда чекисты сажали его в машину, он попытался убежать: оттолкнул шофера прыгнул в машину и помчался на ней сломя голову, но машины ОГПУ его заблокировали в одном из узких московских переулков. «Как я устал!» -якобы заявил Блюмкин, когда его привезли в Лубянскую тюрьму.

Во время обыска у Блюмкина нашли письмо Троцкого к своим сторонникам, в котором шла речь об организации антисталинского подполья и предлагалось распространение в СССР троцкистского «Бюллетеня оппозиции».

Когда начались допросы Блюмкин, рассчитывая выкрутится и что «друзья помогут», шутил и держался так, словно в камеру попал по недоразумению. Но после того как его допросили с применением кулаков и дубинок сразу признался во всем…

Процесс был не очень долгим. По прошествии восемнадцати дней Блюмкина приговорили к расстрелу, который был осуществлен немедленно. Причем Менжинский и Ягода проголосовали за расстрел, а вот начальник ИНО ОГПУ Трилиссер проголосовал против.

Участник тех событий: Вячеслав Рудольфович Менжинский (польск. Wacław Menżyński, Mężyński; 19 (31) августа 1874, Санкт-Петербург – 10 мая 1934, дача «Горки-6», - российский революционер, один из руководителей советских органов государственной безопасности, преемник Ф. Э. Дзержинского на посту руководителя ОГПУ (1926-1934). В 1938 году на Третьем московском процессе было объявлено, что Менжинский был умерщвлен по приказу Ягоды по заданию правотроцкистского блока посредством неправильного лечения.

Участник тех событий: Генрих Григорьевич Ягода (имя при рождении - Енох Гершенович Ягода, 7 ноября 1891 года, Рыбинск, Ярославская губерния - 15 марта 1938 года, Москва. Российский революционер, руководитель ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД), нарком внутренних дел СССР (1934-1936).

Участник тех событий: Меер Абрамович Трилиссер – российский революционер, один из руководителей советских органов государственной безопасности. Расстрелян 2 февраля 1940 года на расстрельном полигоне «Коммунарка», Московской области.

Троцкий постарался сделать все, чтобы «дело Блюмкина» стало аналогом дела Сакко и Ванцетти в СССР. Но возбудить революционеров на Западе против Сталина ему не удалось, как только они узнавали, что расстреляли убийцу Мирбаха, все симпатии к жертве «сталинского режима» у них развеивались как дым. И никто не мог даже предполагать, что именно его казнь, осуществленная в 1929 года, то есть задолго до процессов и казней 1937-ого, станет своего рода прологом к «большому террору».

Интересно, что никаких писем перед смертью Блюмкин писать не стал. А когда его расстреливали вроде бы крикнул: «Да здравствует Троцкий!»

Печально, но судьбу одного негодяя разделили люди совсем ни в чем не виновные, кроме… биологического родства. Так, брат Блюмкина - Моисей, жил в Одессе, где работал в газете. В 1924 году он поссорился со своим коллегой-журналистом из-за пишущей машинки и убил его выстрелом из револьвера, который подарил ему брат. За это убийство невинного человека Блюмкин-младший получил четыре года тюрьмы, но и этот срок он не просидел – по заступничеству брата срок ему сократили до года. Жизни ему стоило совсем другое. 1930 году Моисея Блюмкина арестовали и расстреляли. Просто потому, что брат!

Судьба Блюмкина, наверное, лучшая иллюстрация того, как Молох революции пожирает собственных детей. Правда, остается загадкой, как и почему такому болтливому неврастенику и аферисту столь долгое время оказывалось «высокое доверие». Может быть он слишком много знал? Но тогда почему его раньше не убили? Сунули бы товарищи в кожанках его головой под поезд и дело с концом… Но нет, долго «терпели», хотя потом все-таки «кончили». И возможно, что если бы он не преклонялся перед Троцким, то дожил бы и до 1937 года, хотя его бы не пережил уж точно, если бы как Люшков не сумел сбежать за границу…

Блюмкин Яков Григорьевич (Симха-Янкев Гершевич, 1898 или 1900 – расстрелян по постановлению коллегии ОГПУ от 3 ноября 1929) – левый эсер, большевик, убийца, агент ЧК и ОГПУ, разведчик и мистификатор. Биография Блюмкина полна резких поворотов и тайн. Многие близкие к ЧКГБ литераторы силятся выставить его едва ли не «советским Джеймсом Бондом», однако большинство рассказов про «подвиги» этого еврейского чекиста полулегендарны и, видимо, выдуманы им самим.

Молодость Блюмкина

Блюмкин родился в еврейской семье – по одним сведениям в Одессе, в 1900 году, по другим – в местечке Сосница, близ Чернигова, в 1898. В молодости он, видимо, жил в Одессе, хотя есть и версия, что юные годы он провёл в Лемберге (Львове), тогда австро-венгерском, и уехал из этого города в Россию лишь после отступления оттуда русских войск в 1915. О материальном положении его семьи сведения тоже разнятся. Став большевиком , Блюмкин уверял, что его родители были пролетариями, а он сам закончил в Одессе еврейскую начальную школу за счёт иудейской общины:

В условиях еврейской провинциальной нищеты, стиснутый между национальным угнетением и социальной обездоленностью, я рос, предоставленный своей собственной детской судьбе.

Но, по другим данным, Блюмкин учился во Львове в немецкой гимназии, то есть принадлежал к довольно зажиточному слою.

По уверению Блюмкина, ещё в 1914 году он вступил в партию эсеров и участвовал в отрядах одесских еврейской самообороны против возможных погромов.

После Октябрьской революции 1917 Блюмкин примкнул к отряду матросов и участвовал в боях с частями украинской Центральной Рады . В Одессе этот «пламенный революционер» сблизился с известным налётчиком Мишкой Япончиком (Моисеем Винницким). В начале 1918 года Блюмкин участвовал в «экспроприации» на нужды советской власти ценностей Государственного банка, но, как говорят, немалую их часть положил в собственный карман. В январе 1918 Блюмкин и «Япончик» создали в Одессе «1-й Добровольческий железный отряд» с целью поддержки Красной армии. Блюмкин сблизился и с диктатором революционной Одессы, левым эсером Михаилом Муравьевым , чья кровавая жестокость ужасала даже Феликса Дзержинского .

В Одессе Блюмкин познакомился и с поэтом А. Эрдманом, который работал сразу на нескольких хозяев. Он был и членом антибольшевицкого «Союза защиты родины и свободы » в дни Октябрьского переворота , и английским шпионом, и «вождём анархистов». В апреле 1918 Эрдману подчинялась часть вооружённых анархистских отрядов Москвы. Одновременно он сотрудничал в ЧК, а для держав Антанты собирал информацию о немецком влиянии в России.

В мае 1918 Блюмкин приехал из Одессы в Москву. Руководство партии левых эсеров , находившейся тогда (в отличие от правых эсеров) в коалиции с большевиками, направило Блюмкина в ВЧК , протолкнув его на должность заведующего отдела по борьбе с международным шпионажем. В функции Блюмкина входила и охрана иностранных посольств.

Убийство Мирбаха Блюмкиным

В июле 1918 в Москве развернулись загадочные события, получившие название «мятежа левых эсеров ». Вожди левоэсеровской партии выступали против позорного Брестского мира , а потом стали противиться и грабежу российской деревни, который развернули «комбеды » в рамках объявленной большевиками весной 1918 «проддиктатуры ». По версии, много лет излагавшейся в коммунистической литературе, руководство левых эсеров решило поднять восстание против ленинского Совнаркома и с этой целью приказало Блюмкину убить германского посла в России Вильгельма Мирбаха . Левые эсеры, якобы, надеялись, что убийство Мирбаха приведёт к возобновлению войны с Германией и наступившее замешательство поможет им низвергнуть предателей-большевиков и завладеть властью. По этой версии, левые эсеры надеялись провести свой переворот при помощи одного из чекистских полков во время V Всероссийского съезда Советов , который проходил в московском Большом театре.

Во второй половине дня 6 июля 1918 Блюмкин вместе с помощником-чекистом Николаем Андреевым явился в резиденцию германского посла в Денежном переулке и прошли туда, предъявив поддельные документы. Когда Мирбах вышел к ним в гостиную, Блюмкин выстрелил в него из пистолета и убил. Одновременно левые эсеры предприняли в Москве попытку переворота, но её быстро подавили. Их соратники в Большом театре были арестованы, а партия разгромлена.

Коммунистическое изложение событий «левоэсеровского мятежа» страдает многими явными нестыковками. Полк ВЧК, который якобы должен был стать ведущей силой переворота, долго не выходил из казарм, а потом покинул их в самый неудобный момент – и был тут же разгромлен и разоружён. Успокаивать этот полк до его разгрома ездил сам Дзержинский. «Мятежники» взяли его в плен, но потом почему-то отпустили. Руководство партии левых эсеров пришло на съезд Советов в Большой театр, само облегчая большевикам задачу своего ареста там.

Эти и многие другие детали склоняют ряд исследователей к обоснованному предположению: левые эсеры на самом деле не планировали никакого мятежа. Убийство Мирбаха и агитация за восстание в одном из чекистских полков были провокациями, которые позволили ленинцам обвинить эсеров в бунтовской попытке и разгромить этих ставших теперь ненужными союзников. Как раз незадолго до этого вспыхнул опасный чехословацкий мятеж . Существует мнение, что, не рассчитывая на первых порах удержаться среди народных восстаний, большевики путём убийства Мирбаха хотели добиться ввода в Москву войск союзной им Германии.

В свете всего этого роль Блюмкина в тогдашних событиях предстаёт весьма специфической. Вероятнее всего, он действовал отнюдь не «по заданию левых эсеров», а как большевицкий агент, помогавший коммунистам разгромить партию, в которой он формально, для отвода глаз состоял. Такую гипотезу подтверждает и вся дальнейшая чекистская биография Блюмкина. Секретарь Сталина Борис Бажанов (позже бежавший на Запад) к тому же сообщает: поведение Блюмкина в резиденции Мирбаха было далеко не столь героическим, как обычно изображается:

Об убийстве Мирбаха двоюродный брат Блюмкина рассказывал мне, что дело было не совсем так, как описывает Блюмкин: когда Блюмкин и сопровождавшие его были в кабинете Мирбаха, Блюмкин бросил бомбу и с чрезвычайной поспешностью выбросился в окно, причём повис штанами на железной ограде в очень некомфортабельной позиции. Сопровождавший его матросик не спеша ухлопал Мирбаха, снял Блюмкина с решётки, погрузил его в грузовик и увёз. Матросик очень скоро погиб где-то на фронтах гражданской войны, а Блюмкин был объявлен большевиками вне закона. Но очень скоро он перешёл на сторону большевиков, предав организацию левых эсеров, был принят в партию и в чека. (Б. Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. Глава 15. )

В Гражданской войне

Большевики, видимо, не желали раскрывать провокаторскую роль Блюмкина. После разгрома «левоэсеровского мятежа» он «бежал» и вскоре оказался на Украине. Здесь он вновь навёл связи с левыми эсерами, участвовал в подготовке неудавшихся убийств гетмана Скоропадского и командующего немецкими оккупационными войсками на Украине Эйхгорна. Как говорят, через сибирских сторонников Блюмкин готовил и покушение на адмирала Колчака .

В марте 1919 года близ Кременчуга Блюмкин попал в плен к петлюровцам , которые во время пыток выбили у него передние зубы. Блюмкину удалось освободиться из плена, и в апреле 1919 года он «сдался» вошедшим в Киев большевикам. Дзержинский «помиловал» Блюмкина, якобы, «за добровольную сдачу». Его предательская роль уже начала осознаваться левыми эсерами, и они совершили на него три покушения. После открытого присоединения к большевикам Блюмкин стал главой контрразведки 13-й Красной Армии и работал под руководством Георгия Пятакова .

Блюмкин в Персии

В мае 1920 года красная Волжско-Каспийская флотилия под командованием Федора Раскольникова и Серго Орджоникидзе пришла в Энзели (Персия) с целью возвращения российских кораблей, которые увели туда эвакуировавшиеся из российских портов белогвардейцы. При содействии этой флотилии власть в областях по иранскому берегу Каспия перешла к левой группировке «дженгелийцев» («людей из лесов»). Её вождь Мирза Кучек-хан создал здесь сепаратистское правительство Гилянской Советской Республики .

30 мая 1920 присланный в Гилян от ЧК Блюмкин устроил государственный переворот, устранив Кучек-хана и передав власть контролируемой большевиками Иранской коммунистической партии. Новое правительство номинально возглавлял ближайший соратник Кучек-хана, Эхсанулла-хан, однако на деле оно руководилось присланным из Советской России комиссаром Абуковым. Гилянская Советская Республика была переименована в «Персидскую Советскую Социалистическую Республику», и в ней прошла серия радикальных «реформ», в том числе закрытие мечетей и грабёж богачей. Блюмкин стал военным комиссаром штаба Персидской Красной Армии, собранной с целью движения на Тегеран и установления красной власти во всей Персии.

Марка Гилянской Советской республики

В августе 1920 года Блюмкин вернулся в Петроград. Ему было поручено командование бронепоездом, который должен был доставить Григория Зиновьева , Карла Радека , Белу Куна и Джона Рида со II съезда Коминтерна на «I съезд угнетённых народов Востока», устроенный большевиками в Баку. Блюмкин утверждал потом, что и сам был на этом съезде «делегатом от Персии». В списках участников его фамилии, однако, нет, но, возможно, он всё же был среди них – инкогнито. Бакинский съезд одобрил предложение вождя Коминтерна Зиновьева «поддержать восстания народов Востока против англичан». Однако Ленин вскоре отказался от такой поддержки, чтобы подписать договор с Великобританией. Уже в сентябре 1920 Совнарком решил свернуть операцию в Персии, а ещё через год советские воска были полностью выведены из Гиляна.

Яков Блюмкин - личный враг Сталина. Видеофильм

Блюмкин в ЧК

В конце 1920 – начале 1921 Блюмкин как комбриг Красной армии помогал подавлять крестьян Нижнего Поволжья и Еланское восстание. Он участвовал и в борьбе против белогвардейских войск барона Унгерна .

Вернувшись по окончании Гражданской войны в Москву Блюмкин открыто вступил в РКП(б) . Он продолжал работать в ЧК, был очень близок к Дзержинскому. Осенью 1921 Блюмкин участвовал в расследовании дела о хищениях в Гохране. По заданию ЧК он под видом ювелира Исаева совершил поездку, где выявлял каналы переправки ценностей Гохрана за границу. Этот эпизод судьбы Блюмкина и использовал связанный с КГБ писатель Юлиан Семёнов в качестве сюжета книги «Бриллианты для диктатуры пролетариата», где подобное расследование совершает молодой Штирлиц.

Блюмкин был направлен на учёбу в Академию Генштаба РККА (восточное отделение). Сам он утверждал, что приобрёл там знание турецкого, арабского, китайского, монгольского языков, а также обширные военные, экономические и политические знания. Но будет не лишним привести характеристику интеллектуальных и личных качеств Блюмкина, данную тем же Б. Бажановым:

Ещё в 1925 году я часто встречался с Мунькой Зорким. Это была его комсомольская кличка; настоящее имя Эммануил Лифшиц. Он заведовал Отделом Печати ЦК комсомола. Это был умный, забавный и остроумный мальчишка. У него была одна слабость – он панически боялся собак. Когда мы шли с ним вместе по улице, а навстречу шёл безобидный пёс, Мунька брал меня за локоть и говорил: «Послушай, Бажанов, давай лучше перейдём на другую сторону улицы; ты знаешь, я – еврей и не люблю, когда меня кусают собаки».

Мы шли с ним по Арбату. Поравнялись со старинным роскошным буржуазным домом. «Здесь, – говорит Мунька, – я тебя оставлю. В этом доме третий этаж – квартира, забронированная за ГПУ, и живёт в ней Яков Блюмкин, о котором ты, конечно, слышал. Я с ним созвонился, и он меня ждёт. А впрочем, знаешь, Бажанов, идём вместе. Не пожалеешь. Блюмкин – редкий дурак, особой, чистой воды. Когда мы придём, он, ожидая меня, будет сидеть в шёлковом красном халате, курить восточную трубку в аршин длины и перед ним будет раскрыт том сочинений Ленина (кстати, я нарочно посмотрел: он всегда раскрыт на той же странице). Пойдём, пойдём». Я пошёл. Всё было, как предвидел Зоркий – и халат, и трубка, и том Ленина. Блюмкин был существо чванное и самодовольное. Он был убеждён, что он – исторический персонаж. Мы с Зорким потешались над его чванством: «Яков Григорьевич, мы были в музее истории революции; там вам и убийству Мирбаха посвящена целая стена». – «А, очень приятно. И что на стене?» – «Да всякие газетные вырезки, фотографии, документы, цитаты; а вверху через всю стену цитата из Ленина: „Нам нужны не истерические выходки мелкобуржуазных дегенератов, а мощная поступь железных батальонов пролетариата“». Конечно, мы это выдумали; Блюмкин был очень огорчён, но пойти проверить нашу выдумку в музей революции не пошёл…

…[Блюмкин] показал мне свою квартиру из четырех огромных комнат, я сказал: «И вы здесь живёте один?» – «Нет, со мной живёт мой двоюродный брат Максимов – он занимается моим хозяйством». Максимов был мне представлен. Он был одессит, как и Блюмкин. Максимов – была его партийная кличка, которой он в сущности не имел права пользоваться, так как в Одессе он был членом Партии и заведовал хозяйством кавалерийского полка, но проворовался, продавая казённый овёс в свою пользу, и был исключён из партии и выгнан из армии. Настоящая его фамилия была Биргер. Он жил у кузена, и Блюмкин пытался его устроить на службу, но это было нелегко: человека исключённого из партии за кражу казённого имущества, никто не жаждал принимать. ()

В 1922 году после окончания Академии Блюмкин стал то ли секретарём, то ли адъютантом Троцкого . Он помогал в «отборе, критической проверке, организации и коррекции материала» книги Троцкого «Как вооружалась революция» (1923). Троцкий иронически отмечал, что бывший левоэсеровский заговорщик редактировал том, где описывался заговор левых эсеров. По утверждению Бориса Бажанова, Блюмкин выполнял при Троцком роль чекистского соглядатая, и сам «объект наблюдения» быстро об этом догадался:

Троцкий в 1925 году объезжал заводы с комиссией по обследованию качества продукции. Блюмкин был всажен в эту комиссию. Как ни наивен был Троцкий, но функции Блюмкина в комиссии для него были совершенно ясны. В первый же раз, когда подкомиссия во главе с Блюмкиным обследовала какой-то завод и на заседании комиссии под председательством Троцкого Блюмкин хотел делать доклад, Троцкий перебил его: «Товарищ Блюмкис был там оком партии по линии бдительности; не сомневаемся, что он свою работу выполнил. Заслушаем сообщения специалистов, бывших в подкомиссии». Блюмкин надулся, как индюк: «Во-первых, не Блюмкис, а Блюмкин; вам бы следовало лучше знать историю партии, товарищ Троцкий; во-вторых…» Троцкий стукнул кулаком по столу: «Я вам слова не давал!» Из комиссии Блюмкин вышел ярым врагом Троцкого. Чтобы использовать его ненависть к оппозиции, ГПУ пробовало его ещё приставить к Каменеву – уже в 1926-м, когда Каменева назначили Наркомторгом, Блюмкина определили консультантом Наркомторга; секретари Каменева веселились до упаду по поводу работы «консультанта». Секретари Каменева мне показывали торжественное обращение недовольного Блюмкина к Каменеву. Оно начиналось так: «Товарищ Каменев! Я вас спрашиваю: где я, что я и кто я такой?» Пришлось отозвать его и оттуда. (Б. Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. )

Блюмкин – резидент разведки

Осенью 1923 года Блюмкин стал сотрудником Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ (такое новое название получило теперь ЧК). Блюмкина сделали резидентом в Палестине, где он должен был собирать сведения об английской и французской колониальной администрации. В Палестине он поначалу пробыл около полугода (декабрь 1923 – июнь 1924), а затем был заменён там Яковом Серебрянским. В 1924-1925 Блюмкин работал на ОГПУ в Тифлисе, участвовал в подавлении восстания, вспыхнувшего тогда в Грузии, входил в советские делегации по разграничению с Персией и Турцией.

Восточные приключения Блюмкина вскоре стали притчей во языцех. Он сам рассказывал о них мифические, по всей вероятности, выдуманные подробности, придавая себе мифический ореол. Так, Блюмкин утверждал, что в 1924 году тайно ездил в Афганистан или на Памир, чтобы связаться с мусульманскими сектантами-исмаилитами и их вождём Ага Ханом (жившим в Индии). Всё это делалось в целях «антиимпериалистической борьбы» против англичан. Блюмкин уверял, что он переодевался дервишем и путешествовал с исмаилитским караваном на юг до самого Цейлона, собирая данные о британских военных позициях в Индии.

Оказавшись вновь в Москве, Блюмкин был приставлен ОГПУ к арестованному Борису Савинкову и, по некоторым сведениям, содействовал его убийству чекистами. А. И. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ » сообщает:

В мае 1925… Савинков в мрачном настроении выбросился из неограждённого окна во внутренний двор Лубянки, и гепеушники, ангелы-хранители, просто не управились подхватить и спасти его. Однако оправдательный документ на всякий случай (чтобы не было неприятностей по службе) Савинков им оставил, разумно и связно объяснил, зачем покончил с собой, – и так верно, и так в духе и слоге Савинкова письмо было составлено, что вполне верили: никто не мог написать этого письма, кроме Савинкова, что он кончил с собою в сознании политического банкротства. (Так и Бурцев многопроходливый свёл всё происшедшее к ренегатству Савинкова, так и не усумнясь ни в подлинности его писем, ни в самоубийстве…)

И мы-то, мы, дурачьё, лубянские поздние арестанты, доверчиво попугайничали, что железные сетки над лубянскими лестничными пролётами натянуты с тех пор, как бросился тут Савинков…

[Но] В 1937 году, умирая в колымском лагере, бывший чекист Артур Шрюбель рассказал кому-то из окружающих, что он был в числе тех четырёх, кто выбросили Савинкова из окна пятого этажа в лубянский двор!

…Слух этот глух, но меня достиг, а я передал его в 1967 М. П. Якубовичу , и тот с сохранившейся ещё молодой оживлённостью, с заблескивающими глазами воскликнул: «Верю! Сходится! А я-то Блюмкину не верил, думал, что хвастает». Разъяснилось: в конце 20-х годов под глубоким секретом рассказывал Якубовичу Блюмкин, что это он написал так называемое предсмертное письмо Савинкова, по заданию ГПУ. Оказывается, когда Савинков был в заключении, Блюмкин был постоянно допущенное к нему в камеру лицо – он «развлекал» его вечерами. (Почуял ли Савинков, что это смерть к нему зачастила – вкрадчивая, дружественная смерть, в которой никак не угадаешь явления гибели?) Это и помогло Блюмкину войти в манеру речи и мысли Савинкова, в круг его последних мыслей.

В 1926 году Блюмкин был секретным представитель ГПУ в Монголии, где он некоторое время правил якобы почти как диктатор (совершая иногда миссии в Китай, Тибет и Индию). Стоя во главе местного ЧК, он так злоупотреблял расстрелами, что даже ГПУ нашло нужным его отозвать.

Осенью 1929 ГПУ отправило Блюмкина в Париж, чтобы убить перебежчика – бывшего личного секретаря Сталина Бориса Бажанова. Сам Бажанов сообщает об этом:

ГГПУ, поручая дело ему, исходило, во-первых, из того, что он меня лично знал, а во-вторых, из того, что его двоюродный брат Максимов, которого я привёз в Париж, со мной встречался. Блюмкин нашёл Максимова… Блюмкин уверил его, что ГПУ его давно забыло, но для ГПУ чрезвычайно важно, осталась ли у Бажанова в Москве организация и с кем он там связан; и что если Максимов вернётся на работу в ГПУ, будет следить за Бажановым и поможет выяснить его связи, а если выйдет, и организовать на Бажанова покушение, то его простят, а финансовые его дела устроятся на совсем иной базе. Максимов согласился… Но попытку организовать на меня покушение он сделал через год такую, чтобы ничем не рисковать; ничего из этого не вышло, но стало совершенно ясно, что он снова работает на ГПУ. Он тогда спешно скрылся с моего горизонта. В 1935 году летом в Трувиле я купил русскую газету и узнал из неё, что русский беженец Аркадий Максимов, то ли упал, то ли прыгнул с первой площадки Эйфелевой башни. Газета выражала предположение, что он покончил жизнь самоубийством. Это возможно, но всё же тут для меня осталась некоторая загадка.

Когда сам Блюмкин вернулся из Парижа в Москву и доложил, что организованное им на меня покушение удалось (на самом деле, кажется, чекисты выбросили из поезда на ходу вместо меня по ошибке кого-то другого), Сталин широко распустил слух, что меня ликвидировали. Сделал это он из целей педагогических, чтобы другим неповадно было бежать: мы никогда не забываем, рука у нас длинная, и рано или поздно бежавшего она настигнет. (Б. Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина.)

Этот слух долго ходил потом в советской России среди лагерных зэков. Бажанов же дожил до 1983 года.

Ещё в 1928 Блюмкин был назначен главным советским резидентом в Турции и на Ближнем Востоке. Выдавая себя то за владельца прачечной, то за азербайджанского купца Султанова, он организовал здесь широкую распродажу старинных еврейских книг и антиквариата, которые ОГПУ изымало из синагог по всей Украине и югу России, а также из государственных музеев и библиотек. Деньги, полученные от этой распродажи, использовались на финансирование советской шпионской сети в Азии. Для её организации Блюмкин ездил в Палестину – и в конце концов был депортирован оттуда английскими мандатными властями.

Гибель Блюмкина

Во время своей работы в Турции, Блюмкин тайно от своих чекистских начальников встретился с Троцким, который в первое время после изгнания из СССР жил на турецкой территории. Троцкий дал Блюмкину послание в Москву для своего бывшего сторонника Карла Радека. ГПУ узнало о встрече Блюмкина с Троцким. Троцкий утверждал, что Блюмкина выдал Сталину сам адресат послания, Радек. По некоторым сведениям, Радек и сам позднее признавал это.

Путём передачи письма Троцкий желал установить связь с «оппозиционерами» в СССР. Блюмкин теперь подпал под подозрение. Впрочем, его истинная побудительная причина и в этом деле неясна. Не исключено, что контакты с Троцким он налаживал по заданию чекистского начальства, а затем пал жертвой какого-то внутреннего соперничества в «органах».

Лиза Горская (Розенцвейг, Зарубина)

Руководитель Иностранного отдела ОГПУ Трилиссер приказал привлекательной сотруднице Лизе Горской (Розенцвейг, известной также как Елизавета Зубилина) ​«отринуть буржуазные предрассудки» и соблазнить Блюмкина. Связь между ними длилась несколько недель, и Горская сообщала все постельные разговоры с Блюмкиным Трилиссеру. Когда агенты, посланные арестовать Блюмкина, пришли к нему на квартиру, он садился с Горской в машину. Началась погоня с выстрелами прямо по улицам Москвы. Остановив наконец машину, Блюмкин повернулся к Горской и сказал: «Лиза, ты предала меня!»

Блюмкин предстал перед трибуналом ГПУ, состоявшим из Ягоды , Менжинского и Трилиссера. Перебежчик Георгий Агабеков утверждал: «Ягода стоял за смертную казнь. Трилиссер был против, а Менжинский – в нерешительности». Дело было передано в Политбюро, где Сталин вынес окончательный вердикт: в пользу смертной казни.

В своих «Воспоминаниях революционера» советский коммунистический оппозиционер Виктор Серж рассказывает, что перед казнью Блюмкину дали двухнедельную отсрочку для написания своей автобиографии. Эта рукопись, если она действительно когда-либо существовала, не найдена. Перебежчик Александр Орлов пишет, что Блюмкин, стоя перед расстрельной командой, кричал: «Да здравствует Троцкий!» Георгий Агабеков сообщает, что он кричал: «По революции – пли!» Расстрельный приговор Блюмкину был вынесен 3 ноября 1929, но неизвестно, был ли он исполнен в тот же день или в какой-то из ближайших.

Российское правительство никогда не реабилитировало Блюмкина.

Блюмкин в тюремной камере на Лубянке

Блюмкин и Есенин

Пользуясь в революционные и 1920-е годы большой известностью, Блюмкин использовал её для знакомств с поэтами и людьми искусства. Особенно близко он сошёлся с Сергеем Есениным и возглавляемым им кружком имажинистов . Владислав Ходасевич вспоминал:

Весной 1918 года, Алексей Толстой вздумал справлять именины. Созвал всю Москву литературную: «Сами приходите и вообще публику приводите». Собралось человек сорок, если не больше. Пришел и Есенин. Привел бородатого брюнета в кожаной куртке. Брюнет прислушивался к беседам. Порою вставлял словцо – и неглупое. Это был Блюмкин, месяца через три убивший графа Мирбаха, германского посла. Есенин с ним, видимо, дружил. Была в числе гостей поэтесса К. Приглянулась она Есенину. Стал ухаживать. Захотел щегольнуть – и простодушно предложил поэтессе:

– А хотите поглядеть, как расстреливают? Я это вам через Блюмкина в одну минуту устрою.

Кажется, жил [Есенин] довольно бестолково. В ту пору сблизился и с большевицкими «сферами».

Когда в конце сентября 1920 года Есенин и братья Кусиковы арестовывались ЧК, Блюмкин уговорил отпустить Есенина на поруки. Однако за год до смерти Есенина в Закавказье, Блюмкин приревновал к нему свою жену и угрожал поэту пистолетом. Некоторые авторы приписывают Блюмкину и близкое касательство к убийству Есенина .

Блюмкин и Мандельштам

Широкую известность имеет и неподтверждённый рассказ, как другой великий поэт, Осип Мандельштам , выхватил и порвал пачку расстрельных приговоров, которые пьяный Блюмкин демонстративно писал в одном кафе на пустых бланках, уже подписанных главой ЧК. Совершив этот отчаянный поступок, Мандельштам выбежал и скрылся. От грозившей опасности ему пришлось потом уехать на Кавказ. Уцелел он лишь благодаря заступничеству сестры Троцкого.

Смысл понятен: всякая революция зажигает на небосклоне новые звезды. Горят они ярко, но и сгорают обычно быстро. А "любвеобильная" революция тут же в толпе находит нового фаворита. Примерно ту же мысль на эшафоте высказал Дантон: "Революция пожирает своих детей". Одним из таких "любовников" революции был и Яков Блюмкин: убийца германского посла Мирбаха, левый эсер и большевик, разведчик и каратель, приятель Есенина и Маяковского.

И даже, похоже, прототип Штирлица.

Писать о нем легко (биография фантастическая) и очень сложно, поскольку большая часть архивов по Блюмкину все еще закрыта, а открытые публикации содержат множество неподтвержденных деталей. Поэтому многое из того, что прочтете ниже, верно лишь "в общем и целом". Родился вроде бы в Одессе в 1900-м, расстрелян, это точно, по постановлению Коллегии ОГПУ от 3 ноября 1929 года. Реабилитирован посмертно. Имя вроде бы Яков Григорьевич Блюмкин (Симха-Янкев Гершевич). Отец вроде бы был приказчиком в бакалейной лавке. Ну и так далее. Можете все эти многочисленные "вроде бы" подставлять дальше сами. И вроде бы не ошибетесь.

В юности окончил лишь еврейское духовное училище. Но занимался самообразованием — в автобиографии, написанной для ГПУ после ареста, рассказывает, что читал "запойно". Судя по обилию выученных Блюмкиным позже восточных языков, был человеком очень способным. К идишу и ивриту добавил турецкий, арабский, китайский и монгольский, причем владел ими на уровне, который позволял ему изображать и монгольского ламу, и индийского дервиша, и палестинца.

В юности писал стихи, которые публиковались в одесских газетах. Позже это помогло ему войти в круг известных поэтов. Один из вариантов "Манифеста имажинистов" подписан вместе Есениным и Блюмкиным. Вел диспуты между поэтами.

Однажды, когда в горячий и шумный спор попыталась вмешаться милиция, Яков просто сказал им: "Я — Блюмкин".

Этого оказалось достаточно. Правда, в ту пору он уже был знаменит как убийца Мирбаха, чекист и человек, близкий к Троцкому. Даже Николай Гумилев, позже жертва большевиков, в стихотворении "Мои читатели" написал: "Человек, среди толпы народа застреливший императорского посла, подошел пожать мне руку, поблагодарить за мои стихи". Не знаю ни одного стихотворения самого Блюмкина, но графоманом, видимо, он не был. Иначе позже, когда Блюмкина пытались обвинить в убийстве Сергея Есенина (было и такое), не возникло бы подозрение, что это он написал и подкинул знаменитые предсмертные строки: "До свиданья, друг мой, до свиданья".

Еще совсем молодым был в еврейских отрядах самообороны, которые противостояли в Одессе черносотенцам, стал эсером. Вместе с Мишкой Япончиком, прототипом Бени Крика у Бабеля, участвовал в формировании Добровольческого "железного отряда".

Известность пришла в 1918 году. В ВЧК в ту пору работали и левые эсеры: после Октября большевики и эсеры, постоянно конфликтуя, тем не менее сотрудничали. Одним из чекистов-эсеров был и Блюмкин (в 18 лет возглавлял отдел по борьбе с международным шпионажем).

Убийство германского посла, по замыслу эсеров, должно было сорвать Брестский мир и послужить сигналом к восстанию против большевиков.

Однако немцы на разрыв с советской властью не пошли. А восстание, которое некоторые исследователи называют "третьей" или "четвертой революцией" (с учетом 1905 года), провалилось. Блюмкин в различных версиях обстоятельств теракта выглядит либо отчаянно смелым, либо комедийно. Кое-кто даже утверждал, будто убегая, он получил пулю в зад, а выбрасываясь из окна, повис на ограде. На самом деле был ранен в ногу, суматохи там хватало, но ничего комедийного в том террористическом акте нет.

Укрылся раненый в штабе ВЧК, которым командовал эсер Попов, туда его пришел арестовывать . Кстати, отношения между ФЭДом и Блюмкиным тоже раскрашены очень разными красками. Кое-кто полагает, что Блюмкин был любимцем " ". Возможно, поскольку позже Блюмкин стал блестящим разведчиком. Но сразу же после убийства Мирбаха, которое совершили с помощью удостоверения с поддельной подписью Дзержинского (на время расследования его даже отстранили от дел), "рыцарь революции", полагаю, не испытывал к Блюмкину ни малейшей симпатии. Эсеры героя остригли, побрили и под чужим именем спрятали в больнице. Чекисты нашли, поставили охрану, но он все равно сбежал.

Есть версия, что в том теракте были замешаны и большевики, поэтому и позволили сбежать.

На мой взгляд, версия не очень убедительная. В любом случае это не могло быть инициативой сверху. согласия на Брестский мир добился в результате тяжелейшей внутрипартийной борьбы. И срывать столь необходимый на тот момент мир с немцами у него не было ни малейшего резона.

Известно, что на Украине Блюмкин пытался устранить гетмана Скоропадского, но не сработало взрывное устройство. Позже вынашивал планы и Деникина, однако повторить "германский успех" не сумел. Охотились и на него: бывшие товарищи эсеры подозревали в измене. Пережил три покушения. Однажды, когда он, тяжело раненный, снова оказался на больничной койке, в окно бросили бомбу, хотели добить. Однако везло этому человеку удивительно. Опять бежал. Потом попал в плен к петлюровцам, пытали зверски и, сочтя мертвым, выбросили голым на железнодорожные пути. Выжил. Пришел к большевикам, покаялся в убийстве Мирбаха. Ревтрибунал приговорил к расстрелу, но (похоже, и ) смертную казнь заменили на "искупление вины в боях по защите революции".

Искупал старательно. В должности комбрига воевал на Южном фронте. Участвовал в налете на персидский порт Энзели — это первая крупная спецоперация Советской России на международной арене. Туда белые успели вывести немалую часть каспийского флота. В итоге вернули 23 судна. В Монголии, командуя 61-й бригадой, разбил части барона Унгерна. Был начальником , мотался с ним в поезде по фронтам. Революция сделала его и карателем: подавлял восстание крестьян Нижнего Поволжья, Вешенское восстание на Дону, восстание в Грузии, расстреливал пленных белых офицеров в Крыму. В итоге добился полного доверия и стал большевиком.

В 1920-1921 годах Блюмкин — на курсах Военной академии РККА, где готовили и разведчиков. Специализация — Восток. Правда, учебу постоянно прерывали миссии за рубежом по линии ИНО (иностранный отдел) ВЧК, который как раз тогда, в 1920-м, и был создан. На его счету немало блестящих операций. Среди них — миссия в Персию, где он участвовал в свержении Кучек-хана, а после переворота стал членом ЦК иранской компартии. Был резидентом в Палестине, где контактировал с Леопольдом Треппером, будущим руководителем разведывательной сети в нацистской Германии, известной как "Красная капелла". Работал в Монголии, Афганистане, Индии и Китае. А из Константинополя курировал всю работу советской разведки на Ближнем Востоке. Выполнял задания и под крышей Коминтерна.

Немало рассказов, хотя и сомнительной достоверности, о том, как Блюмкин под видом монгольского ламы участвовал в экспедиции Рериха в Западный Китай и на Тибет.

Якобы пытался свергнуть далай-ламу. Афганистан, Индия, Персия, Палестина и Китай — все это по тем временам английские болевые точки, на которые большевики пытались надавить, добиваясь от Лондона уступок. Мог в этом раскладе появиться и поднебесный Тибет. Есть еще версия, будто Блюмкин искал там мифическую Шамбалу, но кремлевским атеистам, да еще в те времена, было, думаю, все же не до того.

Осенью 1921 года занимался расследованием хищений в Гохране. Ездил в Ревель под псевдонимом Исаев. Полагают, что именно этот эпизод использовал Юлиан Семенов в книге "Бриллианты для диктатуры пролетариата". На связь со Штирлицем намекают и другие псевдонимы Блюмкина: Макс и Владимиров. Все-таки Штирлиц у Семенова — и Максим Максимович Исаев, и Всеволод Владимирович Владимиров. Впрочем, и это из разряда "вроде бы".

© Public Domain

© Public Domain

То, что Блюмкин был большим авантюристом, и то, что на его руках немало крови, неоспоримо. Но… не знаю, кем мог бы стать этот, бесспорно, талантливый человек, если бы ему не начала строить глазки г-жа Революция. Именно она вылепила из своего "любовника" того, кем он стал. Революция катастрофично и безжалостно ломает судьбы миллионов людей. Ломает изощренно, умудряясь даже романтика превратить в палача.

К тому же Блюмкин не просто был поклонником , в чем, кстати, нет ничего удивительного, эта личность, как магнит, одних отталкивала, а других притягивала. В показаниях Блюмкина — а арестовали его как раз за контакты со в Константинополе — хорошо видно, как он мечется между верностью партийной дисциплине и тем, что многое в установках того, уже сталинского времени ему не по душе. Изо всех сил пытался быть верным и ВКП(б), и не предать Троцкого.

Из показаний Блюмкина, где он рассказывает о своих спорах (незадолго до ареста) с Маяковским: "В ходе этой пикировки… Маяковский бросил мне фразу: "Не задирайтесь. Я помню, Блюмочка, когда вы секретарем были", намекая, что я работал у Троцкого. На это ответил следующее: "Секретарем не был, а состоял для особо важных поручений при человеке, которого сидящий здесь Кольцов (известный советский журналист) называл одним из самых аналитических и острых умов Октябрьской революции" и "что я надеюсь, что он еще будет с нами, и мы еще будем вместе".

Из-за этих внутренних метаний и попался. Человеку, который умел быть "своим среди чужих", было невыносимо трудно оказаться "чужим среди своих".

Пошел за советом к Радеку, хотя должен был понимать, что это за личность. Трусоватый и изворотливый Радек, разумеется, страшно испугался. И есть версия, что именно он сдал Блюмкина. Возможно.

Формально "тройки НКВД" появились в 1937-м. Однако Блюмкина "тройка" судила уже в 1929-м. Вероятно, это был "пилотный проект". Дело рассматривали Менжинский, Ягода и прямой руководитель Блюмкина в ИНО Трилиссер. Трилиссер был против смертного приговора, другие — за. Версии расстрела разные. Кто-то настаивает, что Яков Блюмкин пел "Интернационал", другие, что крикнул: "Да здравствует Троцкий!"

Но есть еще вариант, он сам скомандовал: "По революции — пли!"

Поскольку Блюмкин был лишь одним из "любовников" революции, она, разумеется, этот расстрел пережила и продолжила свой путь, только уже под ручку с другими фаворитами. Их расстреляют чуть позже в годы Большого террора.

(1929-11-03 ) (29 лет) Место смерти:

Я́ков Григо́рьевич Блю́мкин (Симха-Янкев Гершевич Блюмкин псевдонимы: Исаев, Макс, Владимиров; дата рождения неизвестна (около 1900), точная дата смерти неизвестна) - российский революционер, чекист, советский разведчик, террорист и государственный деятель. Один из создателей советских разведывательных служб. Возможный прототип молодого Штирлица .

Одесский революционер

По данным, сообщенным ЧК в 1918 году самим Блюмкиным, он родился 8 октября 1900 года в Одессе, на Молдаванке, по другим, сообщенным им же после ареста в 1929 году, родился он в местечке Сосница , близ Чернигова, в 1898 году. В соответствии с первой версией, Яков Блюмкин происходил из одесской пролетарской семьи. В 1913 закончил еврейскую начальную школу, которой руководил известный писатель - «дедушка еврейской литературы» Менделе Мойхер-Сфорим . Обучение в школе было бесплатным, за счёт иудейской общины. Там получил начатки в древнееврейском и русском языках.

Однако существуют сведения, что Блюмкин со своей семьей до июля 1915 года жил в Лемберге (ныне - Львов), где учился в немецкой гимназии. После взятия Лемберга русскими войсками в сентябре 1914 года его отец Григорий Исаевич поступил на русскую службу, а после ухода русских из Львова в июле 1915 ушёл вместе с ними.

Блюмкин писал: В условиях еврейской провинциальной нищеты, стиснутый между национальным угнетением и социальной обездоленностью, я рос, предоставленный своей собственной детской судьбе .

По некоторым данным, в декабре 1918 - марте 1919 гг. Блюмкин был секретарем Киевского подпольного горкома ПЛСР.

Миссия в Персии

Блюмкина направляют в Персию, где он участвует в свержении Кучек-хана и приходу к власти хана Эхсануллы, которого поддержали местные «левые» и коммунисты. В боях шесть раз был ранен. После переворота Блюмкин участвовал в создании Иранской коммунистической партии (на базе Социал-демократической партии Ирана «Адалят»), стал членом её Центрального комитета и военным комиссаром штаба Красной Армии Гилянской Советской Республики ( , ). Он представлял Персию на Первом съезде угнетённых народов Востока, созванном большевиками в Баку .

В Персии Блюмкин, в частности, знакомится с Яковом Серебрянским , содействует устройству его сотрудником Особого отдела Иранской Красной Армии .

Фаворит Дзержинского

Вернувшись в Москву Блюмкин издал книжку о Дзержинском и стал его фаворитом в ЧК . По личной рекомендации Дзержинского в 1920 вступил в РКП(б) . Направлен на учёбу в Академию Генерального штаба РККА на факультет Востока, где готовили работников посольств и агентуру разведки. В Академии Блюмкин к знанию иврита добавил знание турецкого, арабского, китайского, монгольского языков, обширные военные, экономические, политические знания.

Бриллианты для диктатуры пролетариата

Природная смекалка и умение разбираться в драгоценных камнях, обретенное им во время одесских экспроприаций, позволили Блюмкину осенью 1921 года быстро раскрутить дело с хищениями в Гохране . В октябре 1921 года Блюмкин под псевдонимом Исаев (взят им по имени деда) едет в Ревель (Таллин) под видом ювелира и, выступая в качестве провокатора, выявляет заграничные связи работников Гохрана. Именно этот эпизод в деятельности Блюмкина был положен Юлианом Семеновым в основу сюжета книги «Бриллианты для диктатуры пролетариата» .

Блюмкин и поэты

В 1920-е годы Блюмкин тесно сошёлся к кружком поэтов и литераторов. Дружил с Есениным , познакомился с Маяковским , Шершеневичем и Мариенгофом (см.). Блюмкин был одним из учредителей полуанархической поэтической «Ассоциации вольнодумцев», завсегдатаем круга имажинистов .

В ноябре 1923 года решением руководства ИНО ОГПУ Блюмкин назначается резидентом нелегальной разведки в Палестине. Он предлагает Якову Серебрянскому поехать вместе с ним в качестве заместителя. В декабре 1923 года они выезжают в Яффо, получив задание В. Менжинского собирать информацию о планах Англии и Франции на Ближнем Востоке. В июне 1924 года Блюмкин был отозван в Москву, и резидентом стал Серебрянский .

Одновременно Блюмкина вводят для конспиративной работы в Коминтерн .

Закавказье

Одним из доказательств участия Блюмкина в Центрально-Азиатской экспедиции Рериха Олег Шишкин считает фотографию с экспедиционного паспорта до Пекина, выданного китайским губернатором в Урумчи в 1926 году. В документальной повести Шишкина на этой фотографии первый слева лама с галстуком - Яков Блюмкин . По мнению А. В. Стеценко, представителя одной из рериховских организаций, заместителя генерального директора Музея имени Н. К. Рериха, на фотографии изображен ладакец Рамзана, а не Блюмкин .

Представители различных рериховских организаций критично отнеслись к книге Олега Шишкина . В качестве одной из основ для критики используется заявление заведующего пресс-центром Службы внешней разведки Российской Федерации Ю. Кобаладзе. Он заявил: «Известного учёного перепутали с агентом Буддистом, и отсюда пошла вся путаница. … <> c нашей политической разведкой Рерих связан не был. Я заявляю это официально» . В 2000 году заместитель директора Международного центра Рерихов А. В. Стеценко встречался с Б. Лабусовым, сменившим Ю. Кобаладзе на его посту, и сообщил, что «в отличие от своего предшественника Лабусов не проявил ни малейшего желания опровергнуть измышления Шишкина, сославшись на все тот же Закон о Службе внешней разведки, который в 1993 году, когда материалы о Рерихе и его экспедиции были переданы из архива внешней разведки в МЦР, обязывал их рассекретить и сделать общедоступными» . Кроме того, по его утверждению, Стеценко проверил архивы, на которые ссылается Шишкин в своих публикациях, и нашёл некоторые несоответствия .

На основании книги Олега Шишкина был написан целый ряд статей в СМИ и книг, в том числе документально-историческая книга «Оккультные тайны НКВД и СС» Антона Первушина , а также сняты передачи и документальные фильмы, показанные по телеканалу «Культура » и «НТВ ». Версия Шишкина получила широкое распространение, и результаты его исследований цитируются не только в книгах российских ученых , но и в зарубежных исследованиях по истории Тибета .

Историк Максим Дубаев в своей книге «Рерих» , изданной в 2003 году в рамках серии «Жизнь замечательных людей », не ссылается на работы Шишкина, но также как и он считает, что Рерих был связан с ОГПУ и проводил экспедицию не без помощи Советов . Отличным от Шишкина способом Дубаев описывает роль Я. Г. Блюмкина в экспедиции Н. К. Рериха: «Неожиданно советский торгпред стал убеждать Н. К. Рериха как можно скорее покинуть Монголию, так как получил указание задержать экспедицию до прибытия из Москвы Я. Г. Блюмкина, а это могло означать только одно - арест Николая Константиновича»

Востоковед, доктор исторических наук Владимир Росов , в своей диссертации, посвящённой деятельности Н. К. Рериха в Центрально-азиатских экспедициях, отрицает версию Шишкина: «Научные исследования не подтверждают данную версию, так же как и официальные представители Службы внешней разведки». Книгу Шишкина «Битва за Гималаи» Росов причисляет к «историко-мистическим романам и повестям, искажающим представления об экспедициях Н. К. Рериха»

Диктатор Монголии

В 1926 году Блюмкин направлен представителем ОГПУ и Главным инструктором по государственной безопасности Монгольской республики . Выполнял спецзадания в Китае (в частности, в 1926-1927 гг. был военным советником генерала Фэн Юйсяна), Тибете и Индии . В 1927 отозван в Москву в связи с трениями с монгольским руководством и дезертирством начальника Восточного сектора ИНО Георгия Агабекова . Бежав на Запад, Агабеков рассекретил сведения о деятельности Блюмкина в Монголии. Ему, в частности, приписывают убийство П. Е. Щетинкина - инструктора Государственной военной охраны МНР, секретаря партячейки.

Константинополь и Палестина

В 1928 году Блюмкин - резидент ОГПУ в Константинополе . Курирует весь Ближний Восток . По заданию ЦК ВКП(б) он занимался организацией в Палестине резидентской сети. Он работает то под видом набожного владельца прачечной в Яффо Гурфинкеля, то под видом азербайджанского еврея-купца Якуба Султанова. Блюмкин завербовал венского антиквара Якоба Эрлиха, и с его помощью обустроил резидентуру, законспирированную под букинистический магазин.

Помимо этого, Блюмкин наладил через каналы ЧК вывоз еврейских манускриптов и антиквариата из СССР. ОГПУ проделало огромную работу в западных районах СССР по сбору и изъятию старинных свитков Торы , Талмуда , 330 сочинений средневековой еврейской литературы. Чтобы подготовить Блюмкину материал для успешной торговли, в еврейские местечки Проскуров , Бердичев , Меджибож , Брацлав , Тульчин направились экспедиции ОГПУ с целью изъятия старинных еврейских книг. Блюмкин выезжал в Одессу , Ростов-на-Дону, в местечки Украины, где обследовал библиотеки синагог и еврейских молитвенных домов. Книги изымались даже из государственных библиотек и музеев.

Оценка личности Блюмкина

В -е годы Блюмкин был одним из самых знаменитых людей Советской России. Большая советская энциклопедия (главный редактор О. Ю. Шмидт) уделила ему более тридцати строк. Валентин Катаев в повести «Уже написан Вертер» наделил своего героя, Наума Бесстрашного, его чертами и портретным сходством.

В современных текстах про Блюмкина никто не симпатизирует ему, разве что троцкисты, - слишком он не подходит к стереотипам русского , советского или постсоветского, или еврейского , сионистского героя. При его характеристике пользуются анахронизмами : террорист , хотя в то время его бы назвали диверсантом и это не носило бы отрицательного оттенка. Однако сама карьера Блюмкина говорит о том, что человеком он был незаурядным.

Примечания

1. Красная книга ВЧК. Том 1
2. Account Suspended
3. В.Старосадский. Карающий меч разведки. Новости разведки и контрразведки, М., 18.11.2005 г.
4. Шишкин О. Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж.- М.: ОЛМА-Пресс. 1999.
5. Шишкин О. Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж.- М.: ОЛМА-Пресс. 1999. С.163-166
6. Шишкин О. «Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж». - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999. ISBN 5-224-00252-4 . Стр.12 первой вкладки с фотографиями.
7. Стеценко А. В. Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется / Сборник «Защитим имя и наследие Рерихов», Том 1, МЦР, 2001 г.
8. Гиндилис Л. М., Фролов В. В. Философия Живой Этики и её толкователи. Рериховское движение в России // «Вопросы философии », № 3, 2001.
9. Фатхитдинова Я. Ю. Новейшая история рериховского движения в России. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Специальность 07.00.02 - Отечественная история. Уфа, 2009. Стр. 8.
10. Соколов В. Г. Парадигма культуры в философском наследии Е. И. Рерих и Н. К. Рериха. Автореферат диссертации на соискание научной степени кандидата философских наук. Специальность 26.00.01 - теория и история культуры. Харьков, 2008.
11. Росов В. А. «Русско-американские экспедиции Н. К. Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)». Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук.
12. Юрий Кобаладзе: «Если бы Рерих был нашим разведчиком, мы сказали бы об этом с гордостью» // Собеседник № 48, 1994.
13. Дардыкина Н.