Чудная короленко читать краткое содержание. «Чудная», анализ произведения Короленко. Литературное направление и жанр

Короленко Владимир Галактионович

Владимир Галактионович Короленко

(Очерк из 80-х годов)

Скоро ли станция, ямщик?

Не скоро еще, - до метели вряд ли доехать, - вишь, закуржавело как, сивера идет.

Да, видно, до метели не доехать. К вечеру становится все холоднее. Слышно, как снег под полозьями поскрипывает, зимний ветер - сивера - гудит в темном бору, ветви елей протягиваются к узкой лесной дороге и угрюмо качаются в опускающемся сумраке раннего вечера.

Холодно и неудобно. Кибитка узка, под бока давит, да еще некстати шашки и револьверы провожатых болтаются. Колокольчик выводит какую-то длинную, однообразную песню, в тон запевающей метели.

К счастию - вот и одинокий огонек станции на опушке гудящего бора.

Мои провожатые, два жандарма, бряцая целым арсеналом вооружения, стряхивают снег в жарко натопленной, темной, закопченной избе. Бедно и неприветно. Хозяйка укрепляет в светильне дымящую лучину.

Нет ли чего поесть у тебя, хозяйка?

Ничего нет-то у нас...

А рыбы? Река тут у вас недалече.

Была рыба, да выдра всю позобала.

Ну, картошки...

И-и, батюшки! Померзла картошка-то у нас ноне, вся померзла.

Делать нечего; самовар, к удивлению, нашелся. Погрелись чаем, хлеба и луковиц принесла хозяйка в лукошке. А вьюга на дворе разыгрывалась, мелким снегом в окна сыпало, и по временам даже свет лучины вздрагивал и колебался.

Нельзя вам ехать-то будет - ночуйте! - говорит старуха.

Что ж, ночуем. Вам ведь, господин, торопиться-то некуда тоже. Видите - тут сторона-то какая!.. Ну, а там еще хуже - верьте слову, - говорит один из провожатых.

В избе все смолкло. Даже хозяйка сложила свою прясницу с пряжей и улеглась, перестав светить лучину. Водворился мрак и молчание, нарушаемое только порывистыми ударами налетавшего ветра.

Я не спал. В голове, под шум бури, поднимались и летели одна за другой тяжелые мысли.

Не спится, видно, господин? - произносит тот же провожатый "старшой", человек довольно симпатичный, с приятным, даже как будто интеллигентным лицом, расторопный, знающий свое дело и поэтому не педант. В пути он не прибегает к ненужным стеснениям и формальностям.

Да, не спится.

Некоторое время проходит в молчании, но я слышу, что и мой сосед не спит, - чуется, что и ему не до сна, что и в его голове бродят какие-то мысли. Другой провожатый, молодой "подручный", спит сном здорового, но крепко утомленного человека. Временами он что-то невнятно бормочет.

Удивляюсь я вам, - слышится опять ровный грудной голос унтера, народ молодой, люди благородные, образованные, можно сказать, - а как свою жизнь проводите...

Эх, господин! Неужто мы не можем поникать!.. Довольно понимаем, не в эдакой, может, жизни были и не к этому сызмалетства-то привыкли...

Ну, это вы пустое говорите... Было время и отвыкнуть...

Неужто весело вам? - произносит он тоном сомнения.

А вам весело?..

Молчание. Гаврилов (будем так звать моего собеседника), по-видимому, о чем-то думает.

Нет, господин, невесело нам. Верьте слову: иной раз бывает - просто, кажется, на свет не глядел бы... С чего уж это, не знаю, - только иной раз так подступит - нож острый, да и только.

Служба, что ли, тяжелая?

Служба службой... Конечно, не гулянье, да и начальство, надо сказать, строгое, а только все же не с этого...

Так отчего же?

Кто знает?..

Опять молчание.

Служба что. Сам себя веди аккуратно, только и всего. Мне, тем более, домой скоро. Из сдаточных я, так срок выходит. Начальник и то говорит: "Оставайся, Гаврилов, что тебе делать в деревне? На счету ты хорошем..."

Останетесь?

Нет. Оно, правда, и дома-то... От крестьянской работы отвык... Пища тоже. Ну и, само собой, обхождение... Грубость эта...

Так в чем же дело?

Он подумал и потом сказал:

Вот я вам, господин, ежели не поскучаете, случай один расскажу... Со мной был...

Расскажите...

Поступил я на службу в 1874 году, в эскадрон, прямо из сдаточных. Служил хорошо, можно сказать, с полным усердием, все больше по нарядам: в парад куда, к театру, - сами знаете. Грамоте хорошо был обучен, ну, и начальство не оставляло. Майор у нас земляк мне был и, как видя мое старание, призывает раз меня к себе и говорит: "Я тебя, Гаврилов, в унтер-офицеры представлю... Ты в командировках бывал ли?" - Никак нет, говорю, ваше высокоблагородие. - "Ну, говорит, в следующий раз назначу тебя в подручные, присмотришься - дело нехитрое". - Слушаю, говорю, ваше высокоблагородие, рад стараться.

А в командировках я точно что не бывал ни разу, - вот с вашим братом, значит. Оно хоть, скажем, дело-то нехитрое, а все же, знаете, инструкции надо усвоить, да и расторопность нужна. Ну, хорошо...

Через неделю этак места зовет меня дневальный к начальнику и унтер-офицера одного вызывает. Пришли. "Вам, говорит, в командировку ехать. Вот тебе, - говорит унтер-офицеру, - подручный. Он еще не бывал. Смотрите, не зевать, справьтесь, говорит, ребята молодцами, - барышню вам везти из замка, политичку, Морозову. Вот вам инструкция, завтра деньги получай и с богом!.."

Иванов, унтер-офицер, в старших со мною ехал, а я в подручных, - вот как у меня теперь другой-то жандарм. Старшему сумка казенная дается, деньги он на руки получает, бумаги; он расписывается, счеты эти ведет, ну, а рядовой в помощь ему: послать куда, за вещами присмотреть, то, другое.

Ну, хорошо. Утром, чуть свет еще, - от начальника вышли, - гляжу: Иванов мой уж выпить где-то успел. А человек был, надо прямо говорить, не подходящий - разжалован теперь... На глазах у начальства - как следует быть унтер-офицеру, и даже так, что на других кляузы наводил, выслуживался. А чуть с глаз долой, сейчас и завертится, и первым делом - выпить!

Пришли мы в замок, как следует, бумагу подали - ждем, стоим. Любопытно мне - какую барышню везти-то придется, а везти назначено нам по маршруту далеко. По самой этой дороге ехали, только в город уездный она назначена была, не в волость. Вот мне и любопытно в первый-то раз: что, мол, за политичка такая?

Только прождали мы этак с час места, пока ее вещи собирали, - а и вещей-то с ней узелок маленький - юбчонка там, ну, то, другое, - сами знаете. Книжки тоже были, а больше ничего с ней не было; небогатых, видно, родителей, думаю. Только выводят ее - смотрю: молодая еще, как есть ребенком мне показалась. Волосы русые, в одну косу собраны, на щеках румянец. Ну, потом, увидел я - бледная совсем, белая во всю дорогу была. И сразу мне ее жалко стало... Конечно, думаю... Начальство, извините... зря не накажет... Значит, сделала какое-нибудь качество по этой, по политической части... Ну, а все-таки... жалко, так жалко - просто, ну!..

Короленко Владимир Галактионович
Произведение “Чудная”

Морозова – главная героиня, политзаключенная. В центре повествования этого раннего произведения писателя – рассказ конвойного-жандарма Гаврилова о девушке-“политичке” (политзаключенной) Морозовой, которую он сопровождал в ссылку. Рассказчику она показалась ребенком: “волосы русые, в одну косу собраны, на щеках румянец”. Гаврилов сразу пожалел ее, а дорогой даже думалось ему: “у начальства попросить да в жены ее взять. Ведь уж я бы из нее дурь-то эту выкурил”.

Но больше всего удивляет рассказчика не гордая непокорность Морозовой, ее постоянные препирательства с конвойными, а то, что она “побрезгала” с ними чай пить. Видя, что ссыльная больна и отказывается от его тулупа, он вынужден соврать ей, что тулуп казенный и “по закону арестованным полагается”. Непреклонность Морозовой поражает даже ее товарища по ссылке Рязанцева, который называет ее “сектанткой” и “настоящей боярыней Морозовой”. Знаменательны и слова Рязанцева: сломать ее можно. “Вы и то уж сломали. Ну, а согнуть, – сам, чай, видел: не гнутся этакие”. Умершая вскоре “сердитая барышня”, которую жандармы назвали “чудной” за то, что она “как приехала, так прямо к ссыльному пошла”, не выходит из головы Гаврилова, причем именно его-то образ и не брался в расчет радикалами, распространившими рассказ в России как пропагандистское, антиправительственное произведение. Сам же автор, положив в основу рассказа реальную историю (прототип – Е. Л.Улановская), явно хотел уйти от прямолинейности, показав сложность, а временами трагическую безысходность взаимоотношений с людьми. Гаврилов говорит: “От меня она зла не видала, а я на ней зла не помню”, выражая тем самым свою приверженность христианской этике. Сугубо человеческие, родительские мотивы движут матерью Морозовой, которая, продав унаследованный дом, отправляется к своей “голубке”, которая хоть и “побранит, рассердится”, а “все же рада будет”. Искренне плачет по безвременно погибшей жизни Чудной и “гулящая” девка со станции. Наконец, состраданием и томлением полна душа самого автора-повествователя. И только героиня – бесстрастная, хладнокровная, вот еще одно значение ее фамилии – остается охваченной идеей борьбы. Современникам Короленко характер Морозовой казался символом силы духа, готовности к революционному самопожертвованию.

Эрнст Теодор Амадей Гофман Произведение “Крошка Цахес по прозвищу Циннобер” (Рассказ, 1819) В одном маленьком государстве правил князь Деметрий. В этом государстве каждому жителю предоставлялась полная свобода в его начинаниях....
Теренций Публий Афр Произведение “Свекровь” Юноша Памфил был весьма неравнодушен к гетере Вакхиде. Но под нажимом родителей, скрепя сердце, женился на соседке – добропорядочной Филумене. Она любит молодого мужа. Но...
Петрушевская Людмила Стефановна Произведение “Три девушки в голубом” Три женщины “за тридцать” живут летом с маленькими сыновьями на даче. Светлана, Татьяна и Ира – троюродные сестры, детей они воспитывают в...
Бальзак Оноре де Произведение “Отец Горио” Главные события происходят в пансионе “мамаши” Воке. В конце ноября 1819 г. здесь обретается семь постоянных “нахлебников”: на втором этаже – юная барышня Викторина...
Шукшин Василий Макарович Произведение ” Охота жить” В произведении В. М.Шукшина “Охота жить” автор показывает читателю два противоположных человеческих характера. Центральные герои произведения – старик Никитич и молодой парень. Действие...
Астафьев Виктор Петрович Произведение “Царь-рыба” Сборник новелл о просторах великой сибирской реки, бескрайней тайге, голубизне и шири поднебесья, которая в малой капле и цветке, что дерзко вышел навстречу холодным...
Лакшин Владимир Яковлевич Произведение “Иван Денисович, его друзья и недруги” Трудно представить себе, что еще год назад мы не знали имени Солженицына. Заурядность располагает к благодушию оценок, но тот, кто...
Карло Гольдони Произведение “Слуга двух господ” Счастливая помолвка Сильвио, сына доктора Ломбарди, с юной Клариче смогла состояться только благодаря обстоятельству, самому по себе весьма несчастливому – гибели на дуэли синьора...
Искандер Фазиль Абдулович Произведение “Кролики и удавы” События происходят много лет назад в одной далекой африканской стране. Удавы без устали охотятся за кроликами, а обезьяны и слоны соблюдают нейтралитет. Несмотря...
Ромен Роллан Произведение “Кола Брюньон” “Жив курилка.” – кричит Кола приятелям, пришедшим посмотреть, помер ли он от чумы. Но нет, Кола Брюньон, “старый воробей, бургундских кровей, обширный духом и брюхом,...
Лесков Николай Семенович Произведение “Запечатленный ангел” На постоялом дворе укрываются от непогоды несколько путников. Один из них утверждает, что “всякого спасенного человека. ангел руководствует”, и его самого ангел водил. Последующий...
Чехов Антон Павлович Роман А. П. Чехова “Ионыч” Когда в губернском городе С. приезжие жаловались на скуку и однообразие жизни, то местные жители, как бы оправдываясь, говорили, что, напротив, в...
Купер Джеймс Фенимор Произведение “Последний из могикан, или Повествование о 1757 годе” В войнах между англичанами и французами за обладание американскими землями (1755-1763) противники не раз использовали междоусобицы индейских племен....
Толстой Лев Николаевич Произведение “Власть тьмы, или Коготок увяз, всей птичке пропасть” Осень. В просторной избе зажиточного, болезненного мужика Петра – жена Анисья, Акулина, его дочь от первого брака, поют...
Маркес Габриель Гарсиа Произведение “Полковнику никто не пишет” Действие разворачивается в Колумбии в 1956 г., когда в стране происходила ожесточенная борьба между политическими группировками и царила обстановка насилия и террора....
Астрид Эмилия Линдгрен Произведение “Пеппи Длинный чулок” Пеппи Длинныйчулок – одна из самых фантастических героинь Астрид Линдгрен. Она делает все, что хочет. Спит с ногами на подушке и с головой...
Булгаков Михаил Афанасьевич Произведение “Пропавший глаз” Герои произведений Михаила Булгакова достаточно разнообразны. Нередко это – работники медицины, врачи и фельдшера. Врачом является и главный герой произведения М. Булгакова “Пропавший глаз”....

Владимир Галактионович Короленко (1853-1921)

«Чудная» …Почему так странно называется первый рассказ и весь сборник?

Жандарм Гаврилов, сопровождающий ссыльных на поселение, рассказывает о девушке, которую никак не может забыть. Девушка эта кажется ему непохожей на других людей, чудной. После знакомства с нею Гаврилов даже решил оставить свою службу жандарма. Чем же так поразила его девушка-революционерка, что в ней замечательного?

«Как поехали - ветер сиверный,- я и то продрог. Закашлялась крепко и платок к губам поднесла, а на платке, гляжу, кровь. Так меня будто кто в сердце кольнул булавкой; «Эх, говорю, барышня, как можно! Больны вы, а в такую дорогу поехали,- осень, холодно!.. Нешто, говорю, можно этак!»

Вскинула она на меня глазами, посмотрела и только опять внутри у нее закипать стало; «Что вы, говорит, глупы, что ли? Не понимаете, что я не по своей воле еду. Хорош, говорит; сам везет, да туда же еще с жалостью суется!»

Сила этой больной девушки, ее убежденность, вера в революцию, презрение к врагам поразили Гаврилова, вызвали в нем чувство уважения к ней.

Главные герои, жандарм Гаврилов и ссыльная девушка.

Короленко писал этот рассказ в царской тюрьме, он сам прожил многие годы в ссылке и встречал немало революционеров. О жизни писателя ты прочтешь во вступительной статье.

В сборнике помещены и другие рассказы Короленко: «Сон Макара», «Соколинец», «Ат-Даван». Они очень разные, наиболее сложен рассказ «Сон Макара». Он, пожалуй, интереснее для шестиклассников.

Была сильная вьюга. В небольшом селе, застигнутая непогодой кибитка решила заночевать. Конвоир по имени Степан Гаврилов, ехавший на этом экипаже, описывает свою первую рабочую поездку. Ему нужно было сопровождать в ссылку политическую заключенную по фамилии Морозова.

Морозова была юна, Жандарму она напоминала ребенка. Он так думал до тех пор, пока они не начали вести диалог. Девушка не очень хотела разговаривать, поэтому все его вопросы были восприняты в штыки. Она была гордой, решительной женщиной, верной своим идеологическим принципам. Морозова не скрывала восторга, предстоящего заключения, ее дожидались там друзья. Гаврилов продолжал интересоваться историей жизни заключенной. По пути к месту ссылки Морозовой, эскорт настигла суровая осенняя погода, было очень холодно. Девушка серьезно заболела. Сопровождающий уступил ей свой тулуп, она нехотя его приняла. К жандармам Морозова относилась презрительно.

Когда они останавливались перекусить, заключенная сама оплачивала свои обеды, хотя у нее денег было немного. Она отказывалась от предложения жандармов перекусить за их счет, гордость не позволяла ей этого сделать.

Когда они прибыли к месту назначения, Морозова совсем ослабела, она все время теряла сознание. Степан придерживал ее, чтобы плохая дорога еще больше не усугубила ее состояние. Ссыльную определили на постой к ее знакомому товарищу.

Через какое – то время, Гаврилов опять делал свою работу, перевозил другого заключенного, волею судьбы их путь лежал через тот город, где проживала Морозова. Степану захотелось нанести ей визит. Жандарму удалось разыскать ее дом. Ссыльная сидела на кровати, тяжелая болезнь забрала все ее силы. Увидев Степана, Морозова испугалась, что тот пришел, чтобы перевезти ее в другое место, но он ее успокоил, сказал, что просто зашел в гости. Политзаключенная не оценила поступка конвоира.

В обратном пути Гаврилов снова идет к Морозовой, но ему сообщают о ее гибели. В гостевом доме, где остановился конвоир, повстречалась ему тихая опрятная бабушка, продав свое жилье, она ехала навестить свою дочь, коей оказалась Морозова. От этой всей ситуации, Степану становится не хорошо, он сбегает из гостевого дома. Второй конвоир еле догнал его в пути.

Когда Гаврилов возвратился с этой поездки, он узнал, что на него был донос. Жандарм получил выговор, за слишком сильное внимание к осужденным, но Степану было все равно, его мысли были о Морозовой, горделивой и непокорной девушке.

Сострадание – это очень хорошая черта характера человека.

Картинка или рисунок Чудная

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Краткое содержание На краю света Лескова
В этом произведении описана подлинная история из жизни и работы архиепископа Иркутского, а затем и Ярославского, Нила, рассказанная прозаиком публицистом Николаем Семеновичем Лесковым.
Краткое содержание Дети капитана Гранта Жюль Верн
Весь сюжет произведения строится на поисках отважного мореплавателя. Бравый шотландец Грант всегда выступал за свободу колониальных территорий, поэтому правительство Англии не желает участвовать
Краткое содержание Четырнадцать футов (14 футов) Александра Грина
Двум друзьям было стыдно, что они разболтали в гостинице о том, что им отказала в любви девушка. Хозяин гостиницы подтрунивал над ними.
Краткое содержание Бондарев Горячий снег
Действия произведения разворачиваются в военное время. Дивизию полковника Деева отправляют под Сталинград для отпора вражеской группы. Много дней и ночей идет бой. Во время битвы погибают много немецких и советских солдат.
Краткое содержание Деньги для Марии Распутин
Советское время. Начало денежной реформы. Выявляется большая недостача, во время ревизии в одном магазине. Продавщицу могут заключить в тюрьму. Ее супруг обращается за помощью к односельчанам.

Скоро ли станция, ямщик?

Не скоро еще, - до метели вряд ли доехать, - вишь, закуржавело как, сивера идет.

К счастию - вот и одинокий огонек станции на опушке гудящего бора.

Нет ли чего поесть у тебя, хозяйка?

Ничего нет-то у нас…

А рыбы? Река тут у вас недалече.

Была рыба, да выдра всю позобала.

Ну, картошки…

И-и, батюшки! Померзла картошка-то у нас ноне, вся померзла.

Нельзя вам ехать-то будет - ночуйте! - говорит старуха.

Я не спал. В голове, под шум бури, поднимались и летели одна за другой тяжелые мысли.

Не спится, видно, господин? - произносит тот же провожатый - "старшой", человек довольно симпатичный, с приятным, даже как будто интеллигентным лицом, расторопный, знающий свое дело и поэтому не педант. В пути он не прибегает к ненужным стеснениям и формальностям.

Да, не спится.

Удивляюсь я вам, - слышится опять ровный грудной голос унтера, - народ молодой, люди благородные, образованные, можно сказать, - а как свою жизнь проводите…

Эх, господин! Неужто мы не можем поникать!.. Довольно понимаем, не в эдакой, может, жизни были и не к этому сызмалетства-то привыкли…

Ну, это вы пустое говорите… Было время и отвыкнуть…

Неужто весело вам? - произносит он тоном сомнения.

А вам весело?..

Молчание. Гаврилов (будем так звать моего собеседника), по-видимому, о чем-то думает.

Нет, господин, невесело нам. Верьте слову: иной раз бывает - просто, кажется, на свет не глядел бы… С чего уж это, не знаю, - только иной раз так подступит - нож острый, да и только.

Служба, что ли, тяжелая?

Служба службой… Конечно, не гулянье, да и начальство, надо сказать, строгое, а только все же не с этого…

Так отчего же?

Кто знает?..

Опять молчание.

Останетесь?

Нет. Оно, правда, и дома-то… От крестьянской работы отвык… Пища тоже. Ну и, само собой, обхождение… Грубость эта…

Так в чем же дело?

Он подумал и потом сказал:

Вот я вам, господин, ежели не поскучаете, случай один расскажу… Со мной был…

Расскажите…

Поступил я на службу в 1874 году, в эскадрон, прямо из сдаточных. Служил хорошо, можно сказать, с полным усердием, все больше по нарядам: в парад куда, к театру, - сами знаете. Грамоте хорошо был обучен, ну, и начальство не оставляло. Майор у нас земляк мне был и, как видя мое старание, призывает раз меня к себе и говорит: "Я тебя, Гаврилов, в унтер-офицеры представлю… Ты в командировках бывал ли?" - Никак нет, говорю, ваше высокоблагородие. - "Ну, говорит, в следующий раз назначу тебя в подручные, присмотришься - дело нехитрое". - Слушаю, говорю, ваше высокоблагородие, рад стараться.

Ну, хорошо. Утром, чуть свет еще, - от начальника вышли, - гляжу: Иванов мой уж выпить где-то успел. А человек был, надо прямо говорить, не подходящий - разжалован теперь… На глазах у начальства - как следует быть унтер-офицеру, и даже так, что на других кляузы наводил, выслуживался. А чуть с глаз долой, сейчас и завертится, и первым делом - выпить!

Только прождали мы этак с час места, пока ее вещи собирали, - а и вещей-то с ней узелок маленький - юбчонка там, ну, то, другое, - сами знаете. Книжки тоже были, а больше ничего с ней не было; небогатых, видно, родителей, думаю. Только выводят ее - смотрю: молодая еще, как есть ребенком мне показалась. Волосы русые, в одну косу собраны, на щеках румянец. Ну, потом, увидел я - бледная совсем, белая во всю дорогу была. И сразу мне ее жалко стало… Конечно, думаю… Начальство, извините… зря не накажет… Значит, сделала какое-нибудь качество по этой, по политической части… Ну, а все-таки… жалко, так жалко - просто, ну!..

Стала она одеваться: пальто, калоши… Вещи нам ее показали, - правило, значит: по инструкции мы вещи смотреть обязаны. "Деньги, спрашиваем, с вами какие будут?" Рубль двадцать копеек денег оказалось, - старшой к себе взял. "Вас, барышня, - говорит ей, - я обыскать должен".

Как она тут вспыхнет. Глаза загорелись, румянец еще гуще выступил. Губы тонкие, сердитые… Как посмотрела на нас, - верите: оробел я и подступиться не смею. Ну, а старшой, известно, выпивши: лезет к ней прямо. "Я, говорит, обязан; у меня, говорит, инструкция!.."

Как тут она крикнет, - даже Иванов и тот от нее попятился. Гляжу я на нее - лицо побледнело, ни кровинки, а глаза потемнели, и злая-презлая… Ногой топает, говорит шибко, - только я, признаться, хорошо и не слушал, что она говорила… Смотритель тоже испугался, воды ей принес в стакане. "Успокойтесь, - просит ее, - пожалуйста, говорит, сами себя пожалейте!" Ну, она и ему не уважила. "Варвары вы, говорит, холопы!" И прочие тому подобные дерзкие слова выражает. Как хотите: супротив начальства это ведь нехорошо. Ишь, думаю, змееныш… Дворянское отродье!